Телохранитель для мессии - Страница 39

Ослепительно яркий свет хлынул сверху, скрывая окружающее не хуже абсолютной темноты, в отличие от своей противоположности причиняя ощутимую боль глазам. Мучение продолжалось доли секунды, погаснув вместе со слепящей вспышкой. На одно мгновение я вспомнила что-то, несомненно, весьма значимое, но розовая дымка успокаивающе обвернулась вокруг меня, отгораживая возникшее беспокойство и неприятные ощущения. Император все также равнодушно отпустил мои безвольные руки.

Что уже все?! Самая короткая свадебная церемония, которую мне приходилось видеть. Конкуренцию по продолжительности ему мог составить только брачный обряд дикого африканского племени, показанный в передаче «Клуб путешественников», который заключался в ударе избранницы по голове и сволакивания оглушенной в свою хижину.

Обманули! Обделили!

Однако Верховный служитель не разочаровал меня и собравшийся ради зрелища народ, до отказа наполнявший Храм. Вспышка не прошла бесследно, свет нашел временное пристанище в руках священника, заполняя их собой как раскаленный металл кузнечные формы для литья. Выступившая на лбу испарина и вытянутые в бескровную линию губы свидетельствовали, что ноша божественной благодати не была невесомой. Видимо, чтобы не одному страдать, он вцепился обеими руками в наши плечи. Черная ткань рукава императорского одеяния обугливалась под светящимися пальцами. Легкая гримаса боли чуть тронула безразличное лицо Дэрриша, чтобы бесследно исчезнуть. Я заворожено проследила путь тяжелой капли пота, которая, не торопясь, сползла вниз по смуглой щеке. Только по побелевшим костяшкам стиснутых кулаков можно было понять, насколько ему больно.

— Довольно, — подумала я, решив, что уже достаточно наблюдала за чужими мучениями, и раз уж это мой сон, то в моих силах их прекратить.

Священник растерянно разжал стремительно тускнеющие пальцы, прежде окольцовывающие наши плечи, и я поняла, что высказалась вслух. В глазах Императора как в первую нашу встречу треснул лед безразличия, и под ним показалось живое удивление. Но красный туман сна, послушный моему призыву, уже заволакивал своей непроницаемой пеленой все вокруг, оставляя меня бродить в одиночестве до следующего просветления.

* * *

Акт третий (последний).

Действующие лица: см. акт второй, сцена первая.

Декорации: см. выше.

Дебильная физиономия напротив была мне хорошо знакома. Значит, передо мной опять зеркало, хотя и поменьше, чем в первый раз. Мою «ненаглядную» персону потихоньку разоблачали. Аккуратненько сняли перчатки и следом начали избавлять от украшений, навешанных на мне с головы до ног. Все педантично складывали по специальным отделениям шкатулки, размером почти с амбарный сундук. Никогда не видела драгоценностей в таком огромном количестве.

Мои жадные ручонки самопроизвольно нырнули в эту блистающую и переливающуюся массу, чтобы безнадежно затонуть там по локти. Как в сказке про чуть не погоревшего на присвоении чужих ценностей Али-Бабу!

— Сим-сим, откройся! Сим-сим отдайся! — пользуясь удобным случаем не слышать свой неприспособленный к воспроизводству музыкальных произведений голос, вовсю надрывалась я.

Три добропорядочные служанки, отражавшиеся в зеркале, испуганно переглянулись. Вращательное движение кисти правой руки одной из них в убедительной близости от головы показало насколько «высокого» мнения они о моих умственных способностях. Чего уж стесняться собственных сновидений!

Пока прислуга, тяжело вздыхая и возводя очи к безответному потолку, расплетала бессчетное количество косичек, я с радостью мартышки обнаружившей у себя на носу очки копошилась во внутренностях этого кладезя с сокровищами. Что-то, покоящееся где-то на самом дне, меня очень сильно привлекало и беспокоило одновременно. Пальцы, неосмотрительно потянувшиеся на это ощущение, обожгло ледяным холодом, и они прочно примерзли к молочно-белому камню, который висел кулоном на тоненькой золотой цепочке. Розовая дымка, обволакивающая меня, стала с сумасшедшей силой втягиваться внутрь камня, окрашивая его в свой цвет. Голова, не расположенная к таким скоростям, пошла кругом. Вестибулярный аппарат согласно поддержал ее забастовкой, поэтому чтобы сохранить равновесие пришлось закрыть глаза и за что-нибудь уцепиться.

Занавес.

* * *

Судорожный вдох отозвался мелкой дрожью во всем теле.

«Это не сон», — билась в голове одичавшая мысль. И только закрытые глаза и крепко стиснутые зубы не давали ей вырваться на волю.

Я вспомнила.

Прислуга в один миг сбилась в обеспокоенную кучу, наперебой интересуясь моим драгоценным самочувствием. Их крики в три голоса раздражали сжившиеся с абсолютной тишиной уши. Прекрасно понимая, что перекричать их все равно не удастся, я не стала пускаться в длинные путаные объяснения, а просто вновь вернула на лицо фирменную улыбку. Ее благотворное влияние сказалось немедля — успокоившиеся женщины облегченно вздохнули и вернулись к прерванным занятиям. Велисса не поленилась провести предварительный инструктаж.

Амулет сменил постоянное место жительства на временную прописку у меня во рту, куда я его сунула при первом же удобном случае.

Какой вес мне пришлось тащить, я поняла, когда с меня сняли верхнее платье. Золотые нити, которыми был щедро вышит подол, солидно утяжеляли и без того не легкую ткань. Расшитый драгоценностями лиф стоял колом. И волокла я все это в полузадушенном состоянии — благодарные легкие заработали в полную силу, лишь освобожденные из тисков корсета. После таких мук избавление от многочисленных нижних юбок и белья не стоило упоминания.